Алданский самородок
6 января 2020 года исполняется 100 лет со дня рождения Бориса Демьяновича Бошкова, геологическая судьба которого неразрывно связана с Алданом, с его недровыми богатствами, с его замечательными, поистине, золотыми людьми. Б. Д. Бошков работал в 1942–1966 гг. геологом, начальником партии, главным инженером экспедиции, в 1966–1982 гг. – главный инженер Якутского территориального геологического управления, в 1982–1993 гг. – заместитель председателя Российского НТГО, в 1993–1997 гг. – заместитель генерального директора «Якутгеолснаб» ПГО «Якутскгеология». Лауреат Государственной премии СССР, трижды орденоносец Трудового Красного Знамени, заслуженный геолог РСФСР, заслуженный геолог ЯАССР, почетный гражданин Алданского района и г. Якутска, почетный разведчик недр, отличник разведки недр, первооткрыватель месторождения дважды, почетный член российского геологического общества, лауреат премии ордена Ленина ПГО «Якутскгеология», лауреат премии имени
И. В. Быкова.
…Шел
второй год войны. В Томском государственном университете очередной
выпуск молодых специалистов. После торжественных речей педагогов и скромного
вечера двадцатидвухлетний новоиспеченный инженер-геолог Борис Бошков имел в
кармане не только новенький диплом. Придя в общежитие, он достал сложенный
вдвое
лист плотной белой бумаги и еще раз прочитал: «Тов. Бошков Б. Д. решением
распредели-
тельной комиссии Томского госуниверситета направляется в распоряжении треста
«Сибгеолнеруд». Сам трест находился в Иркутске. Многие бывшие сокурсники
осаждали
городской военкомат с просьбой отправить добровольцами на фронт, Борис был в их
числе. Но измотанный бесконечными бессонными ночами военком повторял одно и то
же: «У вас бронь. Не имеем права».
И вот Иркутск. Трест нашелся быстро. После короткого разговора с начальником новое направление – Якутия, а точнее – Алданская геологоразведочная экспедиция, которая только-только была организована. Машину до Алдана от Невера Борис нашел довольно быстро. Попались и попутчики. Хоть и была она открытая, но лето, новые знакомые, разговоры о будущей работе сделали поездку в тряском кузове даже приятной. Наконец, 17 июня они прибыли на место. Первым делом – умыться, благо посередине Алдана протекает ключ с чистейшей водой, – и в экспедицию.
Принял сам основатель Алданской экспедиции Иннокентий Вячеславович Быков. Вот так уважительно по имени-отчеству к нему обращались все, хотя начальнику было тогда чуть за тридцать. Быков пригласил главного инженера Н. Ф. Клековкина и главного геолога А. В. Коровина. После знакомства и небольшого совещания они назначают Бориса Бошкова геологом в Колтыконскую партию, находящуюся в поселке Нижне-Сталинск (ныне п. Ленинский).
– На месте будешь входить в курс дела. Главное, парень, не робей. Работать, предупреждаю, придется много. Дерзай, геолог Бошков, – пожал руку и напутствовал Быков.
И он дерзал. Приходилось в чем-то учиться заново, даже пересматривать сложившуюся в студенчестве точку зрения на некоторые понятия. На то они и есть полевые университеты. Кто их выдерживает, навсегда остается в геологии, а кто нет – уходит. Геологом не каждому суждено быть, закон естественного отбора здесь суров, но справедлив. К уходящим относятся с пониманием. Но в те годы никто не уходил, хотя время было жестоким: каждый работник, не важно, инженер ты или рабочий, получал в сутки по карточке 800 граммов серого хлеба. Никаких дополнительных пайков. Много работало женщин и подростков.
Лето 1942 года было на исходе, как вдруг Бошкова вызывает к себе начальник экспедиции:
– Поступила заявка из Якутска от местного жителя Горохова, который знает Токко – выходы пегматитов со слюдой-мусковитом. Нужно поехать и проверить на месте.
Эта первая, самая драматичная экспедиция в жизни Бориса продлилась до 25 декабря. С невероятными трудностями пришлось встретиться отряду: огромные расстояния, суровый климат, непроходимая тайга, переход через местности, где орудовала вооруженная банда, грабящая золотоискателей. Но основная задача была выполнена: проведена съемка и собраны образцы пород.
Минуло несколько лет. Борис Бошков был уже не тот зеленый юнец, пусть и с дипломом инженера, а опытный геолог-съемщик, к мнению которого теперь стали прислушиваться И. В. Быков и А. В. Коровин. Парень в профессиональном смысле рос на глазах. И только сходит снег – вновь в поле. Огромный рюкзак с пробами за спиной, молоток, карабин, ежедневные двадцатикилометровые маршруты. Научился спать под открытым небом. На полгода в тайгу уходил с друзьями-товарищами, и никто в Алдане не знал, что с ними, как идут дела, нужна ли какая помощь. Единственная рация была только на базе партии.
После 1945 года в Якутию хлынул поток ссыльных. Люди поступали этапами и все – с клеймом «враг народа». В основном это были бывшие военнопленные и те, кто находился на оккупированной территории. Прибывали такие группы и в Алданский район. Распределяли людей по предприятиям на тяжелую физическую работу. В экспедиции они работали на проходке шурфов, колонковом бурении, носили пробы, одним словом, выполняли самую неквалифицированную работу в партиях. Среди них было немало прекрасных специалистов, добрых и отзывчивых на чужую беду людей. После реабилитации многие из них связали судьбу с Алданской экспедицией.
А
геологи делали свое дело. На лошадях и
оленях завозили в таежные глубинки оборудование, инструменты, вручную
проходили шахты, бадьи с породой поднимали наверх воротками. Единственной
техникой были несколько тихоходных станков К2М-300 колонкового бурения. В таких
неимоверно тяжелых условиях были разведаны все крупнейшие месторождения
слюды-флогопита Алданского района: Леглиерское, Эмельджакское, Каталахское,
Эльконское, Федоровское, на базе которых родился и окреп горно-обогатительный
комбинат «Алданслюда». В исключительно короткие сроки, с 1942 по 1949 год,
самоотверженными усилиями геологов Алданской экспедиции была решена задача
государственного значения, и страна получила на Алдане мощную сырьевую базу по
добыче остродефицитной слюды-флогопита. И в эти годы на острие
геологоразведочных работ стоял Борис Демьянович Бошков, назначенный к тому
времени начальником отряда Чугинской партии Алданской ГРЭ, а затем начальником
Учурской и Большенимнырской геологоразведочных партий. Его подписью скреплены
многие
документы на разведанные месторождения. Не сожалеет ли он о том, что судьба
забросила его в Алдан? Что исходил весь район вдоль и поперек, что его бросали
на самые сложные участки работ и, порой, предъявляли чересчур суровые, как ему
казалось тогда, требования? Но это только закалило характер Бошкова,
вырабатывало в нем чувство долга и ответственности за порученное дело,
заставляло не давать поблажек себе даже в самых критических ситуациях. Рос
профессионал. Школу Быкова он впоследствии будет вспоминать добрым словом.
В
мае 1949 года Борис Бошков назначается главным инженером Алданской ГРЭ. Ему
только-только исполнилось 29. В те годы доверять руководство крупных
производств молодым людям не считалось чем-то сверхъестественным. Человека
ценили не по солидному возрасту, а по его деловым качествам. Нам остается
сейчас только догадываться, почему И. В. Быков остановил свой выбор на Бошкове,
хотя в экспедиции работало немало отличных специалистов. О школе Быкова по
Якутии ходили легенды. Пройти ее курс и выдержать удавалось далеко не каждому.
Но тот, кто прошел быковские университеты от азов до вершин, остается верен им
всю жизнь. Суть их очень проста и заключается в нескольких понятиях: творческий
поиск, трудолюбие, честность, справедливость, уважение к труду других,
принципиальность. Сам учитель не имел высшего образования, за его плечами –
Читинский горный техникум и работа
практиком в геологоразведке. И слава богу, что отдавая приказ на создание
геологоразведочной экспедиции на Алдане, вышестоящие инстанции не сочли
первостепенной необходимостью наличие у ее будущего руководителя вузовского
диплома, а пошли на определенный риск – оставили техника. Однако они знали, на
что шли. Риск не только оправдал себя. Экспедиция за несколько лет своего
существования выполнила колоссальный объем работ, сдала в эксплуатацию более
десятка крупных месторождений слюды-флогопита, произвела первые поисковые и
разведочные работы на другие полезные ископаемые, в том числе на золото. Борис
Демьянович Бошков вспоминает
эти годы как самые счастливые в своей жизни. С особой теплотой говорил он о И.
В. Быкове:
– Мы вместе работали до 1966 года. Замечательное время прожили. Иннокентий Вячеславович был исключительной души человек, высокой внутренней культуры, прекрасный организатор. Я никогда не видел его раздраженным, срывающим свой гнев на подчиненных, а наоборот, всегда внимательным к людям, корректным. Он всегда с доверием относился к каждому, не занимался мелочной опекой, всегда поощрял инициативу. Быков давал возможность любому – инженеру ли, рабочему – раскрыть свои способности, реализовать их на работе. Наши с ним взаимоотношения строились на большом доверии друг к другу, а это в работе, считаю, самое главное.
Алдану отдано 24 года. За плечами Б. Д. Бошкова радость первых открытий и геологических находок, огромный опыт технических решений по проходке скважин, шахт, канав. При нем в 1951 году появился первый трактор ДТ-54, положивший начало новой странице в истории экспедиции, когда на смену лошадям и оленям – основной тягловой силе – пришла техника. Новые высокопроизводительные буровые станки с твердосплавными и алмазными коронками, вездеходы, автомашины, бульдозеры, радиостанции, даже вертолеты – за 10 с небольшим лет колоссальное техническое перевооружение позволило коллективу Алданской ГРЭ решить новые задачи по приросту полезных ископаемых, включая золото и вермикулит. Появились на геологической карте района и Южной Якутии новые названия месторождений: Куранахское, Селигдарское, Учурское, Сутамское, Орто-Салинское. И в каждое из них вложил частицу своего сердца Бошков. Теплым было расставание с Алданом. Лучшие годы, как признавался сам Борис Демьянович, отданы этому краю.
Период с 1966 по 1982 год, уже в должности главного инженера Якутского геологического управления, стал особой вехой в биографии Б. Д. Бошкова. При его участии внедрялись новые методики, новые технологии геологоразведочных работ при открытии крупнейших в республике месторождений алмазов, золота, олова, апатитов, угля, сурьмы, железа.
Мирный, Депутатский, Нерюнгри, Айхал, десятки горняцких поселков, Индигирка, Колыма, Вилюй… Куда только не забрасывала судьба главного инженера Бошкова, но Алдан так и остался первой любовью. Сюда он прилетал часто и не только в качестве главного инженера управления. Встречи со старыми друзьями-товарищами давали хороший эмоциональный заряд. Дорогого стоит признание Бориса Демьяновича: «Я много ездил по экспедициям Якутии, могу сравнивать. Так вот, такого дружного коллектива, как ТУГРЭ, больше нигде не встречал. Поэтому не удивительно, что со дня создания экспедиции она была всегда в числе передовых по управлению, а позднее – по Якутскому производственно-геологическому объединению. Не было года, чтобы коллектив алданских геологов не выполнил поставленных перед ним заданий по приросту запасов. Честь и хвала такому коллективу».
Неумолимо бежит время. В 1982 году Б. Д. Бошков оставил пост главного инженера ЯТГУ. Как вспоминает Л. Н. Кичигин, Борис Демьянович оставил после себя большое налаженное производство, сплоченную команду производственно-технического отдела, отдела главного механика, службы ТБ и ОТ, партии новой техники и другое. Бошков не терпел работу с раскачкой, вразвалку и даже общественные организации НТГО «Горное», ВОИР, подконтрольные ему, активно несли свое творческое бремя. Борис Демьянович организовывал совещания по обмену опытом, внедрению новой техники, нормированию и ряду других проблем производства, до которых ныне не доходят руки. Надо ли говорить, что это были не только производственные мероприятия, но и запоминающиеся товарищеские встречи, на которых тон и темп задавал сам Борис Демьянович. Главным же достижением и заслугой Б. Д. Бошкова надо считать то, что за период его деятельности геологическое производство в системе ЯТГУ стало индустриальным. Оно стало высокотехничным, технологичным. В системе ЯТГУ выковался костяк крепких производственников. Борис Демьянович умел выдвигать способных людей, умел и любил поощрять, награждать за заслуги и достижения.
…И заявить мне громко надо:
Есть у БД одна награда,
Что от рожденья на весь срок
Дает на свете только Бог!
Он одарен наградой лучшей:
Огнем, натурою кипучей, и тем,
Что каждый бы просил, –
Запасом бодрости и
сил!
(Л.
Н. Кичигин)
В
2001 году в преддверии юбилея предприятия («Алданская экспедиция», ТУКЭ, ТУГРЭ,
ГГП «Алдангеология») корреспонденту районной газеты Виталию Недошитову довелось
пообщаться с коллективом и встретиться с Б. Д. Бошковым: «Мне, откровенно
говоря, было несколько странно слышать в адрес одного человека столько
положительных эпитетов, тем более руководителя. И все же, чем больше я вникал,
пытаясь понять «феномен Бошкова», тем чаще склонялся к выводу: такого человека
просто нельзя подводить, ему просто нельзя не доверять, а тем более делать
больно. Все настолько банально и просто, и объяснимо: всю жизнь он посвятил,
пусть это высокопарно звучит, честному служению Отечеству, он никогда не искал
легких путей и теплых местечек в тиши кабинетов, не давал спокойно жить лентяям
и бездельникам, сам сжигал
себя, чтобы теплее было окружающим. Народ, с кем ему довелось вместе жить и
работать, смог понять, оценить его, Б. Д. Бошкова, и ответить глубоким
уважением и признатель-
ностью.
Как заметил один из моих собеседников-геологов:
– Бошков – это алданский самородок.
Но он еще и «кочегар». Такое прозвище к Бошкову приклеилось в далекие 50-е годы. Геологи словно в точку смотрели. Только почему «кочегар»? Оказывается, за его умение поддерживать энергию не только в себе, но и у окружающих.
Смотрю на его стройную, подтянутую фигуру, быстрые энергичные движения, цепкий взгляд, и в толк себе не возьму: неужто Борису Демьяновичу за восемьдесят! Трудно в это поверить. И ловлю себя на мысли, что Борис Демьянович еще даст фору молодым. С такой жаждой жизни, неиссякаемой энергией, с таким юношеским задором, ей богу, можно начинать все сначала. Но не удержался от соблазна:
– А не жалеете, что всю жизнь отдали геологии?
– Ни секунды. Я никогда в своей жизни не сожалел и тем более не раскаивался, что выбрал профессию геолога. Я полюбил ее всем сердцем, всей душой. И если бы мне пришлось все начинать заново, мой выбор остался бы прежним. Я благодарен судьбе, которая подарила мне возможность жить, работать и набираться опыта в городе моей молодости – Алдане и ставшей мне навсегда родной экспедиции».
С. Жаворонков.
(В статье использованы материалы
В. Недошитова, Л. Кичигина).
Фото предоставлены автором.